Легенда польского кинематографа, автор нашумевшей экранизации первой части трилогии Г.Сенкевича «Огнем и мечом», Ежи Гоффман привез в Украину четырехсерийный фильм об истории украинского народа «Украина. Становление нации». Картина охватывает период от зарождения государства до «оранжевой революции» и прихода к власти президента Виктора Ющенко. Несмотря на «провокационность» картины, которую лично подчеркивал во время презентации Гоффман, зрители остались довольны как во Львове, так и в Донецке, где состоялась премьера русскоязычной версии. Однако некоторым сказанного автором все же оказалось мало… А где сажа? Донецк удивил мэтра чистотой и безопасностью Знакомство польского режиссера с Украиной началось далеко не с пособий по истории, архивов и книги Леонида Кучмы «Украина – не Россия», которая, по словам Гоффмана, и вдохновила его на создание многосерийного фильма о соседке Польши. «Поляк по выбору», как он сам себя называет, еврей по происхождению, женат был на киевлянке, а потому нередкими были его родственные визиты в Украину. В Донбассе же он впервые, и хотя нескольких дней для знакомства с краем совершенно недостаточно, признается, что остался «приятно удивлен». После презентации фильма корреспонденту «Острова» удалось узнать впечатления мэтра о шахтерской столице. - При работе над картиной вам наверняка довелось много читать о Донбассе, его становлении, развитии. Каковы ваши впечатления о современном Донецке как шахтерской столице? Это расходится с тем, что вы слышали, о чем читали? - Во-первых, меня неимоверно приятно удивило то, что я приехал в центр промышленности, а на меня не капает никакая сажа..., что здесь чистый воздух, что не всегда бывает в промышленных центрах. Чистый город, нормальный. Я был в неимоверном месте – в монастыре Святогорска. Невероятно! Вокруг природа…Увы, на крышах еще тернит, который экологически вредный… - Вы не ощущали каких-либо опасений во время поездки в Донецк? - Я не из трусливых (улыбается). Хотя, знаете, я боюсь также ходить ночью по некоторым улицам Варшавы, может, еще более опасным, чем донецкие, - признался Ежи Гоффман. «Врожденный оптимист» без комплексов 76-летний режиссер достаточно эмоционален, считает себя человеком «без комплексов». Свидетельство тому – откровенные эпитеты, шутливый тон и анекдоты в качестве иллюстраций во время беседы с журналистами и украинскими коллегами. Так, например, на вопрос, не страдает ли поляк еврейского происхождения раздвоением личности (предки режиссера переехали в Польшу еще в XVI веке – «Остров»), Ежи шутливо заметил: «Вы знаете, раздвоение у меня бывает только после того, когда я слишком много выпью, тогда у меня раздвоение изображения, а что касается моего состояния внутреннего, я его выбрал и определил сам… Я выбрал польский язык, польскую культуру и Польшу как страну, где я буду жить». Хотя и заметна в нем некая усталость. Возможно, потому Гоффман подумывает теперь взяться за экранизацию своей «Сибириады» - автобиографической ленты - воспоминаний о 5-летней ссылке в Сибирь, куда восьмилетним ребенком его вместе с матерью вывезли из Кракова. Именно там произошло первое знакомство с Г.Сенкевичем. Книги Гоффману пересылал отец. «Цензурой в то время была запрещена «Огнем и мечом», - вспоминает Ежи, - а потому отец прислал мне сначала «Пана Володыевского» и «Потоп». «Огнем и мечом» я прочел уже в Польше. Кстати, по иронии судьбы, уже режиссером мне довелось снимать полюбившуюся трилогию так же - в обратном порядке». Интересно, что не взлюбили снятую Гоффманом «Огнем и мечом» одинаково как поляки, так и украинцы. И тем и другим фильм показался несправедливым. Над «Украиной…» же работа началась в 2003 году. Картина задумывалась, прежде всего, как исторический путеводитель. Причем, говорит Ежи, сначала серий было всего три, однако революция 2004 года в Украине требовала быть вписанной в киноленту. С тех пор фильм частями демонстрировался на закрытых показах в Украине и в Польше. Представить его на всеобщий зрительский суд Гоффман пожелал именно в Украине, так как режиссеру важно знать в первую очередь мнение самих украинцев. И теперь, спустя 4,5 года кропотливого труда Украина таки увидела саму себя. Отвечая на вопрос, изменил бы автор что-либо в своей картине сейчас, когда история сама внесла определенные коррективы, Ежи ответил: «Конечно, ни в первой части, ни во второй, может быть, даже и в третьей, я не поменял бы ничего. Что касается четвертой.., может быть, более горечи (добавил бы) после того, что можно было, а чего не сделано, но скажу вам… Я против искусства, которое не дает надежды, которое показывает беспросветный мрак, потому что каждый человек, даже самый что ни есть бандит, где-то в душе мечтает о том, чтобы стать хоть чуть-чуть лучше… Я врожденный оптимист, простите меня…», - с грустью в улыбке сказал режиссер. «Я очень боялся Львова, и Львов стоя принял эту картину» Показать фильм при живом общении автора с публикой во всех городах Украины при почтенном возрасте Гоффмана нереально, а потому было решено выбрать крупные региональные центры. Первым готовый фильм об Украине увидел и оценил Львов. Как признался «Острову» режиссер, именно западной «точки» он боялся больше всего. «Я очень боялся Львова, но Львов встретил «на ура», и стоя принял эту картину», - вспоминает Гоффман. Из Донецка картина отправится в Житомир, а затем в Одессу. В планах создателей – предложить фильм Министерству образования и Министерству культуры Украины в качестве программного в школах и вузах. Если украинское правительство не поддержит инициативу поляков, картину можно будет посмотреть только в прокате, чего, говорит Ежи, не очень хотелось бы… Кроме того, к Рождеству фильм об Украине собираются показать в США и Канаде. Когда увидит «Украину…» Польша, которая еще не «отошла» от «Огнем и мечом» и Богдана Ступки в роли казацкого гетмана Хмельницкого, Гоффман отвечать не взялся. «Мовне питання» В Донецке, где картину показали с русскоязычным переводом, как ни странно, возник зрительский вопрос: а почему это фильм об истории украинской нации показали на русском? Этот вопрос немного удивил как поляков, так и наших украинских кинематографистов, мол, хотели как лучше, а получилось как всегда… Всего в природе существует несколько версий фильма на разных языках: польском, английском, украинском и русском. Для Львова, естественно, вопрос отпал сам собой – ридна мова. В Донецке и в Одессе «для комфорта» выбрали русский, чтобы, как объяснил председатель союза кинематографистов Украины Борис Савченко, «от фильма не отвлекало обнаженное до безобразия противостояние языков». Сам же автор призвал граждан Востока к толерантности и намекнул, что мы еще не созрели, чтобы слышать родной язык. «Если бы я показывал этот фильм через пятнадцать лет, я думаю, что выбрал бы украинскую мову», - резюмировал Ежи Гоффман. А что, наши снять не могут? Режиссеры, пусть и не с именем как у Гофмана, но способные снять достойную картину, в Украине, несомненно, есть. Вопрос в средствах и, как следствие, в том состоянии, в котором застыл современный украинский кинематограф. Хотя о цене четырехсерийного пособия по истории украинской нации режиссер говорить не стал, однако отметил, что «фильм – это очень дорогая игрушка», которая нашим авторам пока не по зубам. Тем более, что по размеру прибыли документальное кино всегда уступает художественному, и без меценатства здесь явно не обойтись. Документальное кино в Польше существует за счет дотаций государства и различных фондов. «Если кто-то говорит, что очень хорошее искусство (кино) возникает только тогда, когда художник беден, я ему желаю, чтобы он пошел этим путем, попытался быть очень бедным, вдруг ему удастся стать хорошим художником. Я сомневаюсь…», - заметил Гоффман. В Украине, если и предпринимались попытки частным образом снять историческую картину, даже при наличии средств, они спотыкались о камень политических провокаций. «Увы, нет на Украине того, что оказалось в России: и решения правительства, и людей, которые поняли, что в этом большой бизнес, чтобы строить кинотеатры, производить фильмы, и чтобы идея страны и нации была представлена», - пояснил режиссер и добавил: «Если бы, например, сел совет министров и сказал: «Мы новая страна. У нас прошлое такое, а не другое…Нам нужен документальный фильм об истории Украины, мы на это даем…20 млн.гривен и делаем конкурс сценариев…Никому в голову не пришло такое сделать». В Польше, где, по словам Гофмана, еще пять лет назад таких фильмов было тоже по пальцам пересчитать, сегодня на тысячу картин – 200 исторической тематики. Хотя, признают создатели «Украины…», об истории Польши подобного масштаба фильмов до сих пор нет. Объясняют это тем, что у поляков историческое сознание намного сильнее развито, чем у соседей-украинцев. Кроме того, режиссер признался, что смог создать фильм об Украине благодаря предыдущему «горькому опыту». «Мы смогли сделать эту картину потому, что мы 11 лет ходили и воевали за деньги на «Огнем и мечом», сказал Гоффман, - После 11 лет нам удалось получить кредит в банке, который банк не давал кинематографии с 1939 года. Сегодня мы независимые люди, ни того политика, ни другого, никого мы в ж… не должны целовать», - откровенно подытожил он. Объективность заказывали? Участники круглого стола в Донецке, который был призван положить начало дискуссии вокруг польского взгляда на украинскую историю, и среди которых были местные историки, политологи, журналисты, ученые, время от времени облегченно вздыхали: «Хорошо, что снял поляк, а то нашим бы никто не поверил…А так что? Объективно, глубоко». Но все же нашлись и те, кто обратил внимание на некоторые недостатки. Как отметила доктор исторических наук, журналист Елена Стяжкина, фильм оказался «таким зеркалом, который Украину стройнит». По ее мнению, в картине «много сказано, но не акцентировано». Как пример, Стяжкина привела фразу из кинофильма: «Конгресс США признал голодомор геноцидом…» и пояснила: «Нам сейчас понятно почему, а когда через 200 лет фильм посмотрят китайские люди, они будут слушать и думать, при чем здесь США…». И таких деталей в картине, отмечает историк, «великое множество». Кроме них есть и те, которые могут, по ее мнению, «задеть» другие народы. Например, говорит Е.Стяжкина, фраза «Нероссийские народы плохо воспринимали коммунизм…». Историк «обиделась» за российский народ, который тоже не был в восторге от политики коммунизма. Другой пример – высказывание автора о том, что до 30-х годов прошлого века «украинское самосознание выросло, а потом размылось», тоже вызвал вопрос у исследовательницы, которая напомнила, что все-таки 300 лет украинцы сохраняли свою мову, а значит ничего не «размывалось». Как говорит сам Гоффман о своем «детище», - это «обращение к молодежи, в руках которой судьба украинской нации». И задача режиссера была в том, чтобы стимулировать интерес к родной истории и побудить узнать больше, чем сказано в картине. На вопрос «Острова», как все-таки автор выбирал компетентные источники при описании спорных моментов украинской истории, Ежи ответил, что таких моментов в фильме, на самом деле, очень много, но придерживался он «золотой середины». «Например, я имею мнение профессора Грицака, мнение советского (ученого), еще мнение российского и польского, и еще мнение украинских националистов, которые считают, что украинцы произошли прямо от фараонов. Но мне приходится решать, что из этого сказать, как осветить…Это я уже брал на свою совесть, но, конечно, отрезал самые крайние (точки зрения) и останавливался на среднем», - пояснил режиссер. К слову, в команде экспертов, консультировавших поляков при подготовке фильма, много известных историков-украинистов как отечественных, так и зарубежных, а как похвастал Ежи Гоффман, собранного кинематографистами архивного фото и видео хватит на 20 часов просмотра. Об украинской политике в цвете Не мог художник обойти вниманием и политическую жизнь уже современной Украины. Говоря о сегодняшней ситуации в Украине и ее сходстве с Польшей, легендарный режиссер не сдержал своих эмоций. «Мы похожи как две капли воды, как отражение в зеркале: и ваши политики, и наши политики совершенно уже давно забыли, что такое добро государства, а существует для них только интерес собственной партии. Если это так, о чем будет говорить представитель «оранжевого» со сторонником «синего»? Окончится тем, что у одного будет синее под глазом, а у другого - оранжевый след на…(показывает на шею)», - резюмировал Гоффман и тут же признался, что «оранжевые» упрекнули его в недостаточном внимании к «помаранчевой революции». «Я верю в будущее Украины, независимо от того, кто, как будет у власти, потому что впервые за свое существование украинцы сами в выборах смогут решать, кто будет избран…Потому что демократия – это не самый лучший тип власти, но лучшего еще, увы, никто не придумал», - уверен поляк. Фильм заканчивается словами режиссера в кадре: «У Украины есть шанс…». Трактовать этот заключительный аккорд можно как «далі буде», но пока Ежи Гоффман о продолжении эпопеи об украинской нации молчит… Сейчас в Украине, по его мнению, можно говорить лишь о создании и развитии государства. Сформировать нацию нам только еще предстоит, а это, цитируя политических деятелей прошлого, заключает режиссер, «дело двух, а то и трех поколений». Наталья Коммодова, «Остров»
